Гензель и Гретель - дети, обманувшие ведьму из одноименной сказки братьев Гримм

Книги

Гензель и Гретель жили в весьма бедной семье и, однажды, отец, под нажимом мачехи, отвел их в лес и ставил там. Хитрый Гензель по дороге бросал камешки и с их помощью дети нашли дорогу домой. Однако мачеха снова убедила отца избавиться от детей. В этот раз они бросали хлебные крошки и не смогли по ним вернуться, так как их склевали птицы.

Источник: сказка "Гензель и Гретель"

Автор: братья Гримм

Заблудившись, дети пришли к домику с сахарной крышей. В этом доме жила ведьма, которая схватила их и хотела съесть. Гезнель и Гретель смогли обмануть ее и убить. После этого они украли драгоценности ведьмы и вернулись домой, откуда их уже не пытались выгнать.

История сюжета (из Википедии)

Якоб и Вильгельм Гримм услышали «Гензель и Гретель» в местности Дорчен Вильд, издав сказку в своём сборнике 1812 года. В этой истории лесоруб и его жена — биологические родители и вместе разделяют вину за отказ от своих детей. В более поздних выпусках были сделаны некоторые небольшие пересмотры: жена становится мачехой, а лесоруб выступает против планов своей жены оставить детей, сделаны религиозные вставки.

Фольклористы Иона и Питер Опи в «Классических Сказках» (1974), указывают, что «Гензель и Гретель» принадлежат к группе европейских историй, особенно популярных в Балтийском регионе, где рассказывается о детях, обманывающих людоедов, в руки которых они непреднамеренно попали. Рассказ имеет сходство с первой половиной сказки «Мальчик-с-пальчик» (1697) Шарля Перро и сказки «Умный Пепел» (1721) Мадам д’Онуа. В обоих рассказах оставленные дети помечают обратную дорогу домой. В «Умном Пепле», Опи замечают, что героиня сжигает гиганта, пихая его в духовку в подобной же манере. Лингвист и фольклорист Эдвард Вайда предположил, что эти истории представляют отголосок обряда инициации, существующего в прото-индоевропейском обществе.

Дом, сделанный из сладостей, найден в рукописи 14-ого столетия о сказочной стране Кокань. Также у древних римлян существовал обычай печь домики из сдобного теста, которые ставили в домашний алтарь. В течение 1-2 дней домик съедали, что символизировало единение с богами.

В «Аннотируемых Классических Сказках» Мария Татар замечает, что гибель ведьмы в печи была прочитана как предвестие «ужасов Третьего Рейха». Поскольку ведьма часто изображается со «стереотипными еврейскими особенностями, особенно на иллюстрации двадцатого века», сцена её смерти становится «тем более зловещей». Татар замечает, что поэтесса Энн Секстон, переписывая «Гензель и Гретель», описала отказ от детей как «окончательное решение».

Макс Люти замечает, что мать или мачеха, умирает, когда дети убили ведьму, намекая, что мать или мачеха и ведьма — фактически, та же самая женщина, или по крайней мере сильно схожи. Помимо выдвижения на первый план угрозы для детей (так же как их собственного разума), в сказке вместе с тем прослеживается тема заботы о пропитании: мать или мачеха хотят избежать голода, в то же время ведьма имеет дом, построенный из сладостей, чтобы соблазнить и съесть детей.